дыхание, быстрое сердцебиение… я скучала по этим эмоциям, по этим чувствам, которые я испытываю только рядом с Джеком, потому что только с ним я чувствую себя живой даже сейчас, когда всё вокруг меня и так разрушено, а он лишь подливает масло в огонь. Но всё это уходит на второй план, остаётся позади, и я уже сама обнимаю Джека за шею, спускаюсь вниз, проходясь ладонями по его плечам не желая останавливаться, но Джек вдруг замирает и я не сразу понимаю почему.
Джек прервал поцелуй, я чувствую его горячее дыхание на своей шее и также тяжело дыша, открываю глаза и вижу, как Джек смотрит вниз на свою руку под моей блузкой.
Его ладонь замерла на одном месте… на шраме, который легко можно почувствовать.
Сердце словно замирает, не знаю почему, но я не хотела, чтобы он знал, я не хотела говорить Джеку о том, как со мной обращался Брайан. Не знаю, может, я не хотела, чтобы меня жалели и сейчас я всё ещё этого не хочу и, подняв взгляд на всё ещё опущенные вниз глаза Джека, думаю, как мне всё объяснись.
— Покажи мне, — вдруг говорит он, подняв на меня взгляд.
Я в замешательстве смотрю на него, чувствуя, как его ладонь словно поглаживает мой шрам на ребре.
— Я знаю, Клэр, — с неприятным мне сожалением на лице говорит Джек. — Адам сказал мне.
Я, не сводя взгляда с Джека, тут же отпускаю руки с его плеч, чтобы отойти от него, но он меня не отпускает. И теперь помимо того, что он держит меня за талию, теперь он хватает меня за руку, случайно надавив на ещё не заживший синяк.
— Отпусти, — спокойно прошу я, надеясь на то, что боль не отражается на моём лице.
— Пока мне, что он с тобой сделал, — не сводя с меня уверенного взгляда, просит Джек. — Я хочу видеть.
— Нет, — ни секунды не думая, качаю головой я, пытаясь освободиться.
— Клэр, пожалуйста, — с ноткой недовольства в голосе, говорит Джек.
— Нет! — сорвавшимся от давящей обиды дрожащим голосом пытаюсь выкрикнуть я, и, выдернув свою руку из его ладони, всё ещё остаюсь на месте. — Пожалуйста, Джек, не заставляй меня, как заставляет он!
Глаза едва ли вновь не заполняют слёзы. Все эти шрамы, синяки, ссадины… это всё не только на теле. Эти шрамы отпечатались и на моей душе и на моём сердце и в моей голове тоже, и я не могу… показывать их, рассказывать об этом даже самым близки людям, даже Джеку. Я и сама на них не смотрю… потому что не могу, потому что не хочу их видеть.
— У нас с тобой у обоих шрамы, Джек, и… разве ты хочешь показывать их? Разве ты хотел рассказывать мне о них? — тихо спрашиваю я, смотря на Джека, чья рука всё ещё сжимает мою талию. — В этом нет смысла…
— Я убью его, — вдруг выдыхает Джек, не сводя с меня мёртвого взгляда. — Клянусь, Клэр, если ничего не выйдет, я просто убью его.
— Не говори глупостей, — выдыхая, прикрываю глаза я, и Джек уходит.
Боже… что происходит? Что мы делаем? Почему Джек не может просто успокоиться? Почему он просто не может оставить всё так, как есть? Почему он просто не может оставить меня?
Я больше чем просто уверена, что ничего не выйдёт, я уверена, что Аманда возможно просто обманывает Джека, я уверена, что ничего не получится и когда весь этот цирк, наконец, закончится, моя жизнь станет ещё хуже.
Но я позволю Джеку сделать это, я позволю ему попытаться помочь мне последний раз, но потом… я оттолкну его. Я приняла свою жизнь, приняла тот факт, что нам не быть вместе и теперь этот факт осталось принять лишь Джеку и, кажется, мне придётся ему помочь.
Я, конечно же, надеюсь, что всё получится, что стерва Аманда, которую я всем сердцем ненавижу, поможет, но если нет… я помогу Джеку успокоиться. Я помогу ему не просто смириться с тем, что нам не быть вместе, я отобью у него всё желание, я постараюсь сделать так, чтобы он больше никогда не захотел быть со мной и даже знать меня.
Я устала быть слабой, но как снова быть сильной я не знаю, но… я могу хотя бы сделать вид, что пришла в себя, что оправилась, что вернулась. И если я не могу быть сильной для себя, то мне придётся быть сильной для Джека.
Глава 41
Три дня в доме Джека на Лонг-Айленд проходят словно в заточении. Мы спим в разных комнатах, практически не говорим и будто бы избегаем друг друга.
Джек молчит, он ничего мне не говорит про Аманду хотя я спрашиваю и он не рассказывают мне как там идут дела, он… просто работает в своём кабинете и практически не разговаривает со мной.
Ну, а мне остаётся только ждать, когда Брайану всё это надоест и он начнёт что-то предпринимать, потому что я уверена в том, что он знает, где я и с кем. Я жду, когда всё это закончится, потому что я знаю, я уверена в том, что ничего не выйдет.
Джек сказал, что раз грязи на Брайана нет, то мы сами, а точнее Аманда может её навести. Но всё далеко не так просто. Да, мы с Джеком делали так с тем же самым Сэмом когда-то, но мы не наводили грязь, мы просто выставили её наружу. И да, у Брайана много грешков за спиной, о которых никто не знает, но Брайан не просто какой-то парень с Нью-Йорка, он сенатор этого города и у него уже давно есть специальная команда, которая заботиться о том, чтобы репутация их клиента сохраняла свою чистоту и непорочность. Они подчистили его личное дело и теперь постоянно поддерживают в нём чистоту, заботясь о том, чтобы даже пыль не попала в окно.
Думаю, Аманда может запустить в общество какой-нибудь слух, но в этом мире для того, чтобы слух хоть как-то повлиял на человека у власти, нужно чтобы общество этот слух подхватило как торнадо. Но без доказательств… это практически нереально.
— Джек, — стучусь в приоткрытую дверь я и заглядываю в его кабинет. — Можно?
— Да, — оторвав взгляд от компьютера и переведя его на меня, отвечает он.
Джек закрывает ноутбук и вдруг поднимается с места и, подойдя ко мне, не позволяет войти в кабинет, а сам выходит из него,
